Марк Ньюсон: пять мыслей о подделках, ремесле и масштабе
Дизайнер Марк Ньюсон (Marс Newson, р. 20.10.1963) автор самых дорогих в мире кушеток и шкафов, рассказывает о новом интересе к ремесленным техникам, любви к визуальному и своей способности спроектировать целый мир
О фотографии и визуальном мире Разумеется, я очень люблю фотографировать. И для этого у меня миллион причин — в первую очередь, конечно, это часть моего рабочего процесса, поскольку если вы работаете с визуальным материалом, как все дизайнеры, вам необходимо делать множество снимков. Собственно, вся концепция нашего визуального мира строится вокруг фотографирования. И фотографии влияют на мою работу ровно тем же образом, как и весь визуальный мир.
Мне все время приходится работать с изображениями прототипов, предметов, рабочих проектов. То есть я бы сказал, что разглядывание картинок — это некое фундаментальное занятие для каждого дизайнера.
Стол из чешского стекла, выполненный с применением техники «муррин»
О способности спроектировать целый мир После того, как придумаешь почти весь материальный мир планеты, порой сложно понять, что же именно тебе нравится проектировать больше всего. Совершенно точно могу сказать, что я не «модный» дизайнер и не отношусь в миру фэшн, несмотря на то, что у меня были проекты сотрудничества с одежными брендами. Что касается всего остального — как дизайнер я должен быть способным решить любую задачу. Когда я приступаю к работе, то в первую очередь думаю, что устроило бы меня самого как потребителя в этой вещи. Что бы я сам захотел купить. Если вспомнить, что половину времени я посвящаю работа в секторе авиации, то спроектировать фотокамеру для меня является чем-то вроде отдыха, поскольку там нет ни одной проблемы, которую было бы слишком трудно решать.
Самурайский меч Catana, представленный на персональной выставке Марка Ньюсона в нью-йоркской галерее Gagosian
О традиционных ремеслах Иногда сам процесс производства, связанный с традиционным ремеслом, захватывает меня настолько, что это невозможно сравнить даже с космической отраслью. Один из недавних опытов — создание самурайского меча Katana. Меня пригласило правительство Японии, чтобы поддержать область страны, сильно пострадавшую от цунами, и где находились мастерские ремесленников (многие из них во время цунами погибли). Нужно было вернуть интерес к созданию мечей, и мы совместно с большой командой мастеров принялись за работу. Мы работали над мечом почти два года — и я не могу найти аналогии этому почти органическому, сумасшедшему процессу производства. Когда ты начинаешь вникать в тонкости любого ремесла, ты заранее готовишься к тому, что это займет годы.
Детали ножен. Самурайский меч Catana, представленный на персональной выставке Марка Ньюсона в нью-йоркской галерее Gagosian
В ремесле вы всегда столкнетесь с тем, что у вас появились новые возможности. И я не могу сказать, что дело обстоит так же в любом промышленном производстве, там это случается гораздо реже. Когда ты приобретаешь навыки ремесленной обработки материалов, существовавших тысячу лет до тебя, то чувствуешь огромную разницу между нынешней индустрией и древними исчезающими навыками. В Японии же они фанатично сохраняются, существуют целые области, где занимаются только определенным видом ремесла. Они поддерживаются на государственном уровне, не только местными умельцами. И когда я взялся за создание самурайского меча, я искренне надеялся, что это всерьез поможет популяризовать древнейшую технику работы со сталью, поскольку считаю ее одной из лучших в мире (как и многие другие японские ремесла).
Возможно, именно промышленные дизайнеры с именем должны обеспечить эту преемственность между ремеслом и индустрией, и вывести его на новый уровень. Мы должны придумать способ, защищающий небольшие семейные бизнесы. Находить для этих вещей другие рынки, возможно переводить их в галерейные пространства — и представлять людям, которые в состоянии оценить всю красоту таких шедевров. И обязательно выводить ремесла за пределы страны, в которой они существуют.
Об игре с масштабами Моя персональная выставка в галерее Gagosian ничуть не утвердила меня в мысли, что я могу быть также художником. Меня интересуют прежде всего материалы и способы работы с ними. Я почти ничего, за исключением масштаба, не добавил к этим объектам — их материал говорит сам за себя. Чаще всего за меня все уже решено – к примеру, тон стекла (он по технологии не может быть иным, если бы даже мне этого захотелось). Это постоянное упражнение в смирении.
Иногда нужно просто набраться терпения, как в случае с объектами, выполненными в технике горячей эмали. Эта техника первоначально применяется в ювелирном искусстве. И любое увеличение масштаба влечет изменение масштаба печи, где вещь будет покрываться эмалью. Нам пришлось создать новые специальные печи, которые выглядели почти как кратеры вулкана, а туда на стропилах опускался объект. Но сначала создаются «гнезда», куда будет заливаться эмаль. И если учесть, что размер объекта (как в случае с вещами для галереи Gagosian) становится гиганстким, покрыть этим рельефом всю поверхность становится не просто сложно — практически невозможно. Но мы справились и с этой задачей.
Кресло для сольной выставки Ньюсона в галерее Gagosian
Получились, возможно, самые большие вещи в мире, выполненные в технике горячей эмали. Точно так же, как и столы, созданные с применением техники венецианской «муррин» — когда сначала из крохотных элементов создается узор, а потом все детали соединяются («спекаются») вместе. Для меня все это части органических процессов.
Процесс создания кресле в технике горячей эмали
О возможности копирования Меня часто спрашивают, что я делаю в тех случаях, когда сталкиваюсь с подделками. Но я не могу вспомнить случая, когда смогли подделать мои вещи — примеру, коллекционные стеклянные стол из чешского стекла делаются в единственном месте в мире. На вопрос о подделках я отвечаю — «ну, удачи». Я не могу представить, как можно подделать меч, лезвие которого выполнил японский 85-летний мастер, 11 поколений предков которого занимались тем же самым и передали ему все секреты мастерства.
Процесс создания кресле в технике горячей эмали
Когда я смотрю на свой шезлонг, который сейчас стоит больше миллиона, мне кажется, что это вещь с другой планеты. Потому что с того момента прошло уже около 30 лет, и между мной молодым и нынешним лежит пропасть. И в интересах, и в целеполагании. Дизайн совсем молодая дисциплина по сравнению с архитектурой и искусством, и она стремительно развивается — посмотрим, что произойдет с ней через 10-15 лет .
Кресло для сольной выставки Ньюсона в галерее Gagosian
